ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ ПОЛИТИЧЕСКИЙ
КРИЗИС В ЕВРОПЕ В 1939 г. БОРЬБА СССР ЗА ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ВОЙНЫ
Гитлеровцы
рассчитывали, накалив обстановку до предела, предъявить Польше требования,
которые были бы расценены англо-французскими мюнхенцами как «умеренные» и
приемлемые, что должно было расколоть общественное мненние на Западе и
облегчить Лондону и Парижу отказ от выполнения обязательств, данных ими Польше.
Вместе с тем в Берлине хотели иметь возможность обвинить Польку в отказе
принять «справедливые» германские требования и использовать это как формальный
предлог для вооруженного нападения.
Вечером 29 августа
Гитлер пригласил Гендерсона и вручил ему текст германского ответа на английские
предложение. «Желая дать Англии доказательство искренности намерения Германии
установить на длительный срок дружеские отношения с Англией», Гитлер заявил о
согласии на прямые переговоры с Польшей, но требовал, чтобы польский
уполномоченный прибыл на следующий же день, 30 августа, мотивируя это остротой
обстановки.
Беседа с Гендерсоном
проходила бурно — Гитлер разыгрывал крайнее раздражение и, ссылаясь на
появившиеся в германской печати сообщения об убийстве в Польше 6 немцев,
сообщил, что генштаб торопит его принять решение. «Армия и авиация готовы к
нанесению удара, и они готовы уже с 25 августа... Неделя уже потеряна, и они не
могут терять еще одну, так как плохая погода... может сыграть в пользу
противника... В соседней комнате находились Кейтель и Браухпч, как бы в ожидании
приказа.
Гитлер резко отвел
замечание английского посла о том, что срок для прибытия польского
уполномоченного слишком мал, указав, что для прибытия в Берлин из Варшавы на
самолете достаточно 90 минут. В ответ на вопрос, будут ли оказана польскому представителю
почести, на которые он имеет право, Гитлер ответил «успокоительно»: они будут
приняты «с такой же официальной вежливостью как Шушниг и Гаха».
С целью еще больше
дезориентировать английское правительство, утром того же дня Геринг через
Далеруса передал в Лондон успокоительное заверение, что «мир будет обеспечен».
Дневник Гальдера
помогает установить, как планировался гитлеровцами дальнейший ход событий.
Запись от 29 августа гласит: «30.8. Поляки в Берлине. 31.8. Разрыв. 1.9.
Применение силы».
Игра гитлеровцев велась
так грубо, что даже Гендерсон, известный своими пронацистскими симпатиями,
усомнился в том, что затеваемые переговоры могут что-либо дать. Он понял:
Гитлер согласится вести переговоры с Польшей только в том случае, если будет
заранее уверен, что польское правительство подчинится всем его требованиям.
Однако и это не
встревожило мюнхенцев в Лондоне и Париже. Запутавшись в антисоветских
интригах, англо-французская дипломатия продолжала обольщаться перспективой
нового сговора с Германией за счет Польши.
«...Похоже на то, что
Гитлер не хочет общеевропейской войны и, возможно, согласен на переговоры», —
заявил Боннэ Буллиту после получения германского ответа от 25 августа.
|
