ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ ПОЛИТИЧЕСКИЙ
КРИЗИС В ЕВРОПЕ В 1939 г. БОРЬБА СССР ЗА ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ВОЙНЫ
Отмечая, что Гитлер легче придет к
соглашению с западными державами, если «положение не будет осложнено
участием России», Гендерсон писал, что «важно прекратить переговоры (с СССР. — Авт.)
любым путем возможно скорее». Того же мнения придерживался и Сиидс,
который в телеграмме от 12 июля Галифаксу указывал, что в случае
разрыва переговоров целесообразнее в качестве предлога использовать скорее
вопрос о косвенной агрессии, чем статью относительно одновременного подписания
военного и политического соглашения.
Английский
представитель на переговорах Стрэнг писал в министерство иностранных
дел Англии 20 июля 1939 г.: «В переговорах мы в настоящее время имеем перед
собой такую альтернативу. Мы можем принять советскую точку зрения относительно
неделимости военного и политического соглашения и разорвать переговоры на
вопросе о косвенной агрессии, или мы можем принять советское
определение косвенной агрессии и разорвать на статье 6 (о военных и
политических переговорах. — Авт.), или мы можем не принимать обеих
статей и разорвать на этом... Или мы можем принять советский проект статьи б,
начать сразу военные переговоры н продолжать тем временем наши усилия достичь
соглашения по вопросу определения косвенной агрессии», т. е. тянуть переговоры.
По-видимому, французское правительство обратилось к лорду Галифаксу с просьбой
принять советское предложение об одновременном заключении военной конвенции и политического
соглашения.
В этих условиях
английское правительство решило принять последний из намеченных Стрэнгом
вариантов и заявить о своем согласии на предложение СССР об одновременном
вступлении в силу военного и политического соглашения. Вместе с тем Лондон
продолжал настаивать на своем определении косвенной агрессии. В качестве
последней «уступки» английской правительство согласилось 21 июля начать военные
переговоры, не дожидаясь окончательного соглашения по статьям и протоколу,
обсуждавшимся в то время.
К концу июля 1939 г. в политических переговорах объективно наметились некоторые возможности заключения
согла-пеиия: стороны договорились о том, что будут предприняты военные
переговоры, а по вопросу о косвенной агрессии советская и французская точки
зрения практически совпадали. Это показывало, что правительство СССР дало
правильное определение косвенной агрессии и что это определение полностью
соответствовало международному праву и было приемлемо как для социалистического,
так и для буржуазного государства. В конце июля практически вопрос стоял не о
непреодолимых разногласиях между советской делегацией, с одной стороны, и англо-французской
— с другой, а между советской точкой зрения, которую разделяла французская
делегация, и английской позицией. Если бы английское правительство в этих
условиях не пошло бы наперекор Франции и СССР и приняло бы советскую формулу
косвенной агрессии, как это сделала Франция, политические переговоры в июле 1939 г. могли бы быть успешно завершены. Но это не входило в планы английской стороны. Английский
посол в Москве получил строгие инструкции оказать энергичное давление на
советских представителей, заставив их принять английское определение косвенной
агрессин.
В то же время в палате
общин парламентский заместитель министра иностранных дел Батлер заявил, что
английское правительство принимает все меры к ускорению ликвидации разногласий
между СССР и Англией, главным из которых является вопрос о том, «должны ли мы
посягать на независимость балтийских государств или нет». Англия считает, что
вглшле державы «не должны этого делать и именно в этом рг лногласии кроются
главные причины затяжки переговоров». В несколько более замаскированных
выражениях ту же мысль высказал 31 июля и Чемберлен.
|
